 Однако у Москвы еще есть шанс придать новый импульс двустороннему ВТСАртем Ивановский Несмотря на внешне стабильный характер российско-индийских отношений, уровень стратегического влияния России в этой крупнейшей евразийской державе идет на убыль. Российский внешнеполитический курс, ориентированный на концепцию стратегического треугольника, декоративные проекты БРИКС и ШОС, все более не соответствует реальной картине обстановки в Южной Азии и Азиатско-Тихоокеанском регионе. Поэтому РФ сегодня находится перед судьбоносным выбором: продолжать бессмысленную многовекторную политику или предпринять решительные шаги по формированию военно-политической оси Москва – Нью-Дели.
23–24 июня в Индии с официальным визитом находился госсекретарь США Джон Керри. Были проведены американо-индийские переговоры по таким важным вопросам, как эволюция региональной архитектуры Азии, урегулирование кризиса в Афганистане, военно-техническое взаимодействие. Главным итогом переговоров Керри с главами правительства и МИДа Индии стали договоренности о расширении сотрудничества в области энергетики, высоких технологий, а также обороны и безопасности.
Подчеркнем, что вопросы, которые обсуждал Джон Керри в Нью-Дели, не просто имеют большое значение для России, а напрямую затрагивают ее стратегические интересы. И тот факт, что Индия предпочитает по этим вопросам договариваться с США, свидетельствует о серьезных просчетах российской внешней политики на стратегически важном индийском направлении.
Американо-индийское сближение
«США не только приветствуют подъем Индии как мировой державы, но и намерены всячески этому содействовать», – с таким программным заявлением выступил Джон Керри в Нью-Дели. И это не пустые слова. В течение последних пяти лет Соединенные Штаты развивают последовательный курс на сближение с Индией. Напомним, что 18 июля 2009 года тогдашний американский госсекретарь Хиллари Клинтон прибыла с визитом в индийскую столицу и объявила: «Новая эра наступает в отношениях Индии и США». Точкой отсчета этой новой эры стало подписание двустороннего соглашения о контроле со стороны Соединенных Штатов Америки за использованием современных видов вооружений в индийских вооруженных силах. На сегодня объем двусторонней торговли превысил 100 миллиардов долларов, а американские инвестиции в Индии превзошли 25 миллиардов. При этом Керри подчеркнул, что это не предел: США стремятся максимально расширить присутствие своего бизнеса в Индии, которая в ближайшие десять лет должна стать третьей экономикой мира. Для сравнения: по официальным данным портала внешнеэкономической информации Министерства экономического развития РФ, в 2012 году российско-индийский товарооборот составил 11 миллиардов долларов, объем накопленных российских инвестиций в экономику Индии – 623,5 миллиона долларов.
Особую проблему представляет наметившаяся в последние четыре года тенденция к заметному ослаблению позиций России на рынке вооружений Индии. Так, 11 июня индийские ВВС приняли окончательное решение о замене российских транспортных самолетов Ил-76 на американские С-17. Издание The Calcutta Telegraph отметило по этому поводу: «Эпоха лидерства России в индийской транспортной авиации начинает подходить к концу». Можно вспомнить и другие примеры, иллюстрирующие эту тревожную тенденцию: проигрыш индийского тендера истребителем МиГ-35, боевым вертолетом Ми-28, транспортным вертолетом Ми-25Т2. В целом же за последние два года Россия упустила в Индии контракты более чем на 13 миллиардов долларов. При этом ранее незыблемые позиции российской военной техники перехватывают США и страны НАТО.
Сокращение общих объемов экспорта ВВТ из России в Индию отечественные производители и эксперты традиционно объясняют сугубо техническими проблемами: удорожанием комплектующих изделий, значительным повышением инновационных и технологических требований индийской стороны к технике и так далее. Вместе с тем молчанием обходится тот очевидный факт, что военно-техническое сотрудничество теснейшим образом взаимосвязано с политической стратегией. То есть если мы называем Индию крупнейшим рынком сбыта вооружений и боевой техники, то само по себе это подразумевает и соответствующие обязательства военно-политического плана. Только некоторые отдельно взятые российские эксперты прямо называют глубинные причины усиливающейся ориентации Индии на военно-техническое взаимодействие с США и НАТО. Так, эксперт Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) Руслан Алиев определяет в качестве основной именно политическую, а не техническую причину: «Есть глобальные стратегические приоритеты страны. Индийцы опасаются роста экономического и военного могущества Китая, и череда крупных заказов у США обусловлена стремлением укрепить военно-политическое партнерство с Вашингтоном». С этой точки зрения нарастающая антиамериканская риторика Кремля и непрерывные реверансы в сторону Китая как приоритетного стратегического партнера вызывают в Нью-Дели как минимум непонимание.
Воздушные замки российской стратегии
Недавно русскоязычное китайское издание «Чайна стар» опубликовало огромную статью под названием: «Стратегический треугольник Россия – Китай – Индия: реальность конфигурации». Статья начинается с курения фимиама мудрой внешней политике Москвы: «В декабре 1998 года премьер-министр России Е. М. Примаков в ходе официального визита в Индию высказал мнение о желательности формирования «стратегического треугольника Москва – Нью-Дели – Пекин». Слова тогдашнего руководителя российского правительства оказались хоть и неожиданными, но весьма логичными. Произнесенные в Нью-Дели, они подчеркивали заинтересованность России в укреплении связей между Индией и Китаем в условиях, когда Москва выражала недовольство бомбардировками территории Ирака американскими самолетами». Весь тон статьи не оставляет никаких сомнений в том, кому в действительности выгодна идея стратегического треугольника. Тем не менее с уходом Примакова в отставку эта изначально обреченная идея продолжала служить предметом серьезных внешнеполитических планов Кремля. Можно вспомнить, как в июне 2002 года американская газета Christian Science Monitor констатировала: «Кремль строит стратегический треугольник с Китаем и Индией». Далее, в 2008-м на страницах некоторых российских изданий еще мелькали торжественные здравицы в честь десятилетия стратегического треугольника. В итоге целое десятилетие оказалось потерянным ради строительства воздушного замка.
Более того, увлечение идеей одного воздушного замка привело к созданию других воздушных замков, внешне напоминая собой, если так можно выразиться, принцип матрешки, когда грандиозные геополитические проекты из серии стратегического треугольника последовательно вставлялись один в другой. Именно так следует расценивать проекты типа ШОС (БРИК). В настоящее время основная проблема в том, что подобные проекты создавались применительно к условиям военно-политической обстановки в мире, которые ныне уже неактуальны и претерпели весьма существенные изменения. Если вспомнить авантюристическую, откровенно антироссийскую политику администрации Буша, то следует признать, что концепция создания противовеса США и НАТО посредством ШОС была, безусловно, правильной. Но сегодня параллельно с изменением характера внешних угроз появились объективные оценки итогов проекта ШОС. Так, 7 июня 2012 года президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов в интервью интернет-изданию «Км. Ру» сделал следующее примечательное заявление: «Развитие наших отношений с Китаем вызывает определенную озабоченность. ШОС, на мой взгляд, это преимущественно китайский проект и его название отражает суть дела. Влияние Китая здесь преобладающее».
Таким образом, начавшиеся потери позиций России в Индии, как политических, так и экономических, – это пока что первые плоды воздушных замков российской стратегии. Гораздо худшие последствия может иметь продолжение курса так называемой многовекторной политики.
Тупик многовекторной политики
Принятая 12 мая 2009 года Стратегия национальной безопасности Российской Федерации содержит следующее положение: «Переход от блокового противостояния к принципам многовекторной политики». Теоретически данное положение представляется оптимальным. Но если приложить его к реальным практическим шагам России в отношении Индии и Китая, то получаем такую картину.
27 сентября 2010 года. Москва и Пекин подписали совместное заявление о всестороннем углублении российско-китайского стратегического партнерства. Также подписано соглашение между РФ и КНР о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом.
21 декабря 2010 года. Россия и Индия подписали соглашение о совместной борьбе с терроризмом и обмене разведывательной информацией. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров заявил о том, что российско-индийское стратегическое партнерство подразумевает не только высочайший уровень взаимного доверия, совместимость коренных национальных интересов, совпадение целей и задач развития двух стран, близость подходов к большинству актуальных проблем современности, но и масштабность и перспективы сотрудничества.
28 мая 2013 года. Принято решение о российско-китайских антитеррористических учениях в Чебаркуле. «С 1 по 15 августа Россия и Китай проведут совместные антитеррористические учения на Чебаркульском полигоне», – рассказал начальник пресс-службы Центрального военного округа полковник Ярослав Рощупкин.
11 июня 2013 года. Согласованы российско-индийские учения «Индра-2013», в которых примут участие военнослужащие Восточного военного округа. В текущем году эти маневры антитеррористической направленности состоятся в октябре на полигоне «Махаджан» на территории Индии.
На первый взгляд, ничего особенного. Но за считаные недели до решения России о проведении совместных с Китаем военных учений на индийско-китайской границе произошел серьезный инцидент. Напомним, что 15 апреля подразделение НОАК перешло участок границы с Индией в Ладахе, который на протяжении пятидесяти лет является зоной тлеющего приграничного конфликта. Навстречу китайцам выступили индийские пограничники. Урегулирование инцидента состоялось 5 мая: военные обеих сторон отошли на исходные позиции. Подчеркнем, что индийские эксперты прогнозируют начало войны между двумя ведущими азиатскими державами в перспективе ближайшего десятилетия. Де-факто Индия сейчас находится в процессе формирования военно-политических союзов с целью сдерживания потенциального агрессора. Поэтому многовекторная политика России не самое лучшее средство укрепления отношений с Индией.
Для полноты картины рассмотрим сквозь призму многовекторной политики экспорт российского вооружения.
24 декабря 2012 года Москва заключила с Нью-Дели несколько соглашений в области военно-технического сотрудничества на общую сумму 2,9 миллиарда долларов. В частности, отечественный ОПК поставит в Индию технологические комплекты для лицензионной сборки 42 истребителей Су-30МКИ.
17 июня 2013 года в российских массмедиа появились сообщения о том, что Россия поставит Китаю партию новейших многофункциональных истребителей Су-35. Вопрос о поставке КНР самолетов Су-35, а также противовоздушной и военно-морской техники обсуждался в марте в ходе визита в Москву китайской государственной делегации во главе с председателем КНР Си Цзиньпином.
Заметим, что Су-35С – глубоко модернизированный сверхманевренный многофункциональный истребитель поколения «4++», по своим тактико-техническим характеристикам значительно превосходящий Су-30МКИ. Кроме того, Индия устами начальника Генерального штаба ВМФ адмирала Девендра Кумара Джоши прямо объявила о том, что наращивание Китаем военно-морской мощи является основным поводом для беспокойства Индии. При этом в рамках многовекторной политики Москва пытается наладить экспорт оружия еще одному потенциальному индийскому противнику – Пакистану. Даже российские эксперты считают подобный курс ошибочным. Так, специалист в вопросах дипломатии и внешней политики Сергей Лунев на страницах издания «Международные процессы» констатировал: «Существенное укрепление взаимосвязей с Пакистаном, особенно в военно-политической сфере, представляется бесперспективным. Поставки боевой техники могут иметь лишь негативные последствия. Пакистан не столько желает укрепить свою обороноспособность, сколько пытается нарушить российско-индийские военно-политические связи. Россия в 2011 году была недовольна проигрышем тендера на поставку Индии 126 многофункциональных истребителей и попытками Нью-Дели закупать запасные части к российскому вооружению у третьих стран. Однако стремление «наказать» своего партнера продажей оружия Пакистану вызовет лишь резкую реакцию Индии. Даже в коммерческом плане с учетом низкой платежеспособности Пакистана убытки будут велики».
Принимая во внимание все эти «издержки» многовекторной политики, не приходится удивляться постепенному спаду российского влияния в Индии и в военном, и в политическом, и в экономическом смысле.
Ось Москва – Нью-Дели
31 мая в Токио прошли переговоры премьер-министра Японии Синдзо Абэ и главы правительства Индии Манмохана Сингха. Об итогах этих переговоров можно судить по сообщениям ведущих информационных агентств: «Япония и Индия создают новую ось в Азии». Особо следует упомянуть точку зрения официальных индийских СМИ: Индия и Япония подняли уровень своего стратегического партнерства на новую ступень, взяли обязательство работать сообща в интересах стабильности в Азиатско-Тихоокеанском регионе, где все чаще играет мускулами Китай. В частности, предметом соглашения стало расширение военно-технического сотрудничества. Индия и Япония договорились проводить совместные маневры ВМС, японские компании смогут поставлять индийским ВВС военные самолеты и атомные реакторы. Излишне говорить о том, что отныне у российских экспортеров появился еще один серьезный конкурент.
Интересно отметить, что российские официальные лица неоднократно критиковали Украину за проведение многовекторной политики и доказывали украинским властям ее бесперспективность. Но каково реальное будущее отечественного политического курса в том же формате? Очевидно, что такой курс имеет крайне ограниченный коэффициент полезного действия. И его результатом станет только прогрессирующее вытеснение России из Индии Соединенными Штатами, Японией и прочими заинтересованными сторонами. Между тем, принимая во внимание постоянно возрастающий вес Нью-Дели на международной арене и в мировой экономике, пора бить тревогу и принимать неотложные меры по исправлению ошибок. Более того, одна из главных проблем заключается в том, что у России сегодня фактически нет надежных, сильных в военном и экономическом отношении союзников. Учитывая постоянно нарастающий уровень напряженности в международных отношениях и все более отчетливую угрозу новой мировой войны, вопрос о военно-политическом союзе с Индией становится критически важным.
В сложившейся ситуации единственным правильным решением является незамедлительный поворот российского внешнеполитического курса в направлении формирования оси Москва – Нью-Дели. Как говорил классик, промедление смерти подобно. Потенциал российско-индийского сотрудничества представляет собой весьма значительную величину. Если говорить о позиции самой Индии, то она продолжает демонстрировать готовность к встречным шагам. Так, 21 марта официальный Нью-Дели объявил о намерении обсудить с Москвой возможность подписания соглашения о всестороннем экономическом сотрудничестве с Таможенным союзом России, Белоруссии и Казахстана. Глава евразийского департамента МИДа Индии Аджай Бисария заявил: «Соглашение о свободной торговле ТС и Индии в значительной степени позволит увеличить объемы торговли между Индией и Россией». Таким образом, у нашей страны есть уникальный шанс придать новый импульс российско-индийскому сотрудничеству. Если за этим первым шагом будет стоять четко разработанный стратегический план создания оси Москва – Нью-Дели, то такой союз двух исторически и политически близких великих держав окажет прямое влияние на весь дальнейший ход мировой истории.
Артем Ивановский
| 
