|
РФ нужно решить, в каком формате сотрудничать с КНР в стратегически важном регионе
В Арктическом регионе у России есть законные и обоснованные экономические и геополитические интересы. Но конкуренция за источники сырья среди традиционных арктических стран ужесточается, а восьмая сессия Арктического совета (АС) в Кируне в мае 2013 года продемонстрировала, что притязания на Арктику растут и среди новых игроков, например Китая, Индии, Японии. Именно поэтому России необходимо выработать стратегию по защите своих национальных интересов в регионе, причем привлечь к сотрудничеству можно давнего партнера – КНР.
Однако почему именно КНР может стать партнером РФ в Арктике? Во-первых, Россия намерена развивать в регионе свое военное присутствие за счет морских, воздушных, ракетных сил и средств для сдерживания иностранного военного присутствия (особенно стран Запада) и защиты важнейших объектов инфраструктуры. В связи ей с этим нужны инвестиции и технологии, которые можно получить в рамках арктического партнерства с Китаем.
Во-вторых, как одна из арктических стран и крупнейшая по территории и минерально-ресурсным запасам держава, Россия имеет уникальную возможность для полномасштабного освоения этих запасов использовать финансовые, трудовые, технологические ресурсы Китая, располагающего передовыми технологиями по добыче ресурсов и ищущего партнеров по их освоению.
В-третьих, приоритетным для РФ является освоение Северного морского пути, который потенциально может стать для Китая альтернативным путем экспорта своих товаров. За проход по нему Россия сможет получать регулярные финансовые доходы.
В-четвертых, Китай как постоянный наблюдатель в АС официально подтвердил готовность следовать принципам уважения суверенитета и суверенных прав арктических государств. В то же самое время, будучи крупной державой, Китай желает внести вклад в укрепление мира и безопасности в регионе, что косвенно свидетельствует о низком уровне его политических амбиций и одновременно стремлении содействовать развитию региона. То есть Китай не имеет геополитических претензий на Арктику.
В-пятых, Пекин не сможет использовать новый статус в АС как рычаг для реализации экономических планов в рамках региональной стратегии, поскольку АС – это форум, объединяющий всех заинтересованных игроков на арктическом пространстве. Единодушие всех членов АС ограничивается экологической сферой, так как интересы в других областях нередко оказываются диаметрально противоположными. Вне пределов юрисдикции АС лежат вопросы добычи природных ресурсов, а также строительства инфраструктуры.
В-шестых, присутствие в АС имеет для Китая лишь символическое значение. Он рассчитывает, что будет принимать посильное участие в формировании и реализации региональной повестки дня. При этом вовлечение Китая в проекты будет зависеть от выстраивания двусторонних партнерских отношений с каждой циркумполярной державой в отдельности. Россия и Китай могут использовать АС как дополнительную площадку для обмена мнениями по вопросам развития региона.
Однако нужно учитывать и аргументы противников сотрудничества РФ и Арктики в этом регионе. Во-первых, по некоторым оценкам, к 2020–2040 годам в летний период Арктика будет судоходной. Через регион могут пройти новые торговые пути. Подобные перспективы не могут не заинтересовать Китай как мирового лидера по объемам экспорта. Следовательно, он будет заинтересован в установлении своего стратегического контроля над этой транспортной артерией, возможно, используя для этого и военные рычаги, что невыгодно России.
Во-вторых, дефицит природных ресурсов в Китае обуславливает его интерес к природным ресурсам Арктики. Разработка сырьевых ресурсов и развитие новых морских путей в Арктике, безусловно, могут иметь для Китая не только торгово-экономическое, но и геополитическое и – особенно в перспективе – военно-стратегическое значение.
В-третьих, КНР предпринимала значительные усилия, чтобы стать членом АС. Несмотря на сдержанные заявления, Китай на практике заметно активизировал свои дипломатические усилия на арктическом направлении, занимаясь, в частности, поиском стран – партнеров по освоению региона. Это свидетельствует о том, что КНР, играя на противоречиях арктических стран, выстраивает собственную политику, нацеленную на свое закрепление в регионе.
В-четвертых, исторически находящаяся под контролем России, США и Канады Арктика становится новой игровой площадкой для Китая. Таяние льдов открывает для Китая коммерческие и стратегические возможности. Если в перспективе Китаю удастся разместить в Арктике атомную подводную лодку, он создаст условия для стратегического сдерживания России, Европы и США. Принимая во внимание отдельные высказывания китайских военных специалистов и представителей генералитета, нельзя не признать, что Китай будет отстаивать свои военные интересы в Арктике, создавая там группировку надводных и подводных сил.
Исходя из аргументов «за» и «против», можно сказать, что наиболее прагматичный подход для России – построение стратегического сотрудничества с Китаем, направленное на развитие арктического направления во внешней политике. Не имея обоснованных притязаний на разведку и добычу ресурсов в Арктике, а также на свое геополитическое закрепление в регионе, Китай может получить доступ к добыче ресурсов и к Северному морскому пути в обмен на инвестиции и технологии. Выгодные контракты совместной добычи полезных ископаемых, гарантии наиболее благоприятных условий при использовании Северного морского пути помогут России заручиться весомой поддержкой со стороны КНР в отстаивании своей позиции по вопросу расширения границ континентального шельфа в комиссии ООН. В случае же промедления России Китай в качестве альтернативы пойдет на сближение с другими арктическими странами, включая США и Канаду, что негативно скажется на позициях и влиянии России в Арктике в целом.
Мария Николаевна Ананьева и Павел Андреевич Грачев
|
